Список тезисов на Национальный хирургический конгресс-2024 2 - 4 октября 2024г.
Текст тезиса Нюансы семиотики острого перитонита у ВИЧ-инфицированных больны
Актуальность: клиническая картина острого перитонита у ВИЧ-инфицированных пациентов имеет свои специфические особенности и отличается стертым и многоплановым характером, что значительно затрудняет диагностику данного заболевания. Цель исследования: выявление особенностей и специфики клинической картины острого перитонита у пациентов с ВИЧ-инфекцией. Материалы и методы: Проведен анализ литературных данных, в результате которого было выбрано три синдрома, максимально включавшие в себя известные симптомы острого перитонита: синдром абдоминальной боли, синдром кишечной недостаточности и синдром системной воспалительной реакции (ССВР). В исследование включено 158 ВИЧ-инфицированных пациентов, у которых установлен предварительный диагноз острый перитонит. Всем пациентам выполнялась диагностическая лапароскопия и по ее итогу они разделены на основную и контрольную группы. В основную группу отобрано 83 пациента, у которых диагноз острого перитонита подтвердился. В контрольную группу вошло 75 пациентов, диагноз острого перитонита у которых не подтвердился и операция завершена в объеме диагностической лапароскопии/лапаротомии. Средний возраст пациентов основной группы 41,3±7,6 года, 45 мужчин (54,2%) и 38 женщин (45,8%). В контрольной группе средний возраст составил 38,8±7,7 года, 40 мужчин (53,3%) и 35 женщин (46,7%). Статистически значимых различий по полу и возрасту между основной и контрольной группами выявлено не было. По стадиям ВИЧ-инфекции пациенты распределились следующим образом: 3 ст. – 6 человек (7,2%) в основной и 16 человек (21,3%) в контрольной группе, 4А ст. – 17 (20,5%) и 14 (18,7%), 4Б ст. – 19 (22,9%) и 10 (13,3%), 4В ст. – 41 (49,4%) и 35 (46,7%). Проведен анализ симптомов острого перитонита у ВИЧ-инфицированных пациентов в рамках отдельных синдромов и при их сочетании. Результаты: в основной группе синдром абдоминальной боли встречался у 20,5% пациентов, синдром кишечной недостаточности выявлен у 59% пациентов, а ССВР – у 61,4% пациентов. В контрольной группе получены следующие результаты: синдром абдоминальной боли – 14,7% пациентов, синдром кишечной недостаточности – 48% пациентов, ССВР – 33,3% пациентов. Полученные результаты по синдромам (синдромы абдоминальной боли, кишечной недостаточности и ССВО) были как бы «наслоены» друг на друга. Предполагалось, что при сочетании всех трех синдромов, у пациента должна быть высокой вероятность развития острого перитонита. Однако полученные результаты свидетельствовали о наличии данного сочетания всего лишь у 8,4% пациентов в основной группе. То есть, в основной группе более чем у 90% пациентов клиническая картина острого перитонита была не полной, стертой и замаскирована оппортунистическими заболеваниями, что потребовало дополнительных диагностических поисков. Более того, в контрольной группе у каждого десятого пациента отмечено сочетание исследуемых синдромов, что усложнило постановку диагноза острого перитонита. Таким образом, в исследовании показано, что сочетание «классических» критериев острого перитонита встречается у небольшого количества ВИЧ-инфицированных пациентов с острым перитонитом и не всегда является абсолютными признаками диагноза, а также наличие острого перитонита у пациентов с ВИЧ-инфекцией возможно и при отсутствии всех «классических» критериев этого заболевания. Выводы: Клиническая картина острого перитонита у ВИЧ-инфицированных пациентов нетипична, характеризуется слабой выраженностью или отсутствием «классических» симптомов, маскируется проявлением оппортунистических инфекций и ВИЧ-индикативных заболеваний. Наличие единичных признаков острого перитонита у людей, живущих с ВИЧ, при отсутствии характерной симптоматики этого заболевания, требует расширенного диагностического поиска. Это направление медицинской науки требует дальнейшего изучения для совершенствования диагностики и лечения.
Отменить